Встаньте! Не трите колен
         об исхарканные панели!
Ваш вездесущий, всезнающий
         и всемогущий бог
Все равно не услышит
         ваших унылых молений.
Он ослеп от пожаров
         и от залпов оглох.
Остановитесь, вспомните:
         где-то в окопах близко
Ваш отец, или родственник,
         или сердечный друг
Тоже тянется к небу,
         но не может молиться
За неимением самых
         обыкновенных рук.
Он потерял их в схватке,
         чтоб доказать свою удаль,
Чтоб сохранить над страною
         чью-то монетную власть.
Биться выгнутой грудью,
         рухнуть мокрою грудой,
Все перебрать перед смертью,
         уразуметь и проклясть.
Что ему в Женевьеве
         и в песнопеньях латинских,
Что ему этот блестящий,
         поднятый кверху крест,
Выплавленный из золота,
         точно так же, как вилки,
Те, какими епископ рыбу и мясо ест?
Что ему в наступающей
         тихой, загробной сени,
Если вся жизнь уходит
         в землю, как давний след?
Вся его слава и сила,
         вся его честь и спасенье
Были в руках, а руки...
         Рук уже больше нет.
Дать бы ему винтовку —
         он теперь сразу нашел бы
Подлинных верховодов,
         главных зачинщиков зла,
Он бы крикнул: "За мною!" —
         и устремились бы толпы,
И захлестнули б и смяли
         тех, кто их в бой послал.
Встаньте и выпрямьте спины!
         Вот где их вражеский лагерь!
Прежнею "Марсельезой"
         снова наполните рот.
Пушечных зарев полотнища
         располосуем на флаги,
Пусть поднимается новый,
         самый великий фронт!
Мир постепенно становится
         у капитана гаремом.
Нам ли отдать туда Францию —
         нашу любимую мать?
Рвите замки с арсеналов,
         труженики Ангулема,
Вашим порохом можно
         тысячи биржей взорвать.
Встаньте! Не верьте, что девушкой
         был остановлен Аттила.
Это соборные бредни,
         заупокойная нудь.
Он отошел потому лишь,
         что у народа хватило
Страсти, старанья и силы
         полчища вспять повернуть.
Встаньте! Сотрите неправду,
         ложь растопчите сами,
Стройтесь шеренгами ровными,
         выпрямленны и стройны,
Взвейте свое рабочее,
         кровью облитое знамя, —
Это и будет знамя
         вашей родной страны.
С ним вы сумеете выдержать
         всякое наступление,
С ним великаном станет
         самый невзрачный солдат...

Вот о чем из окопов,
         наперекор моленьям,
Раненые, умирая,
         сами с собой хрипят.

1940